Зачем рабочим демократия?
Активизация протестных настроений в России в начале 2021 года довольно неожиданно актуализировала казалось бы уже давно решенный для коммунистов вопрос об отношении к буржуазной демократии. Не вызывавшая до сих пор каких-то особых теоретических разногласий, эта проблема, поставленная в практическую плоскость, вызвала если не раскол, то по крайней мере довольно ожесточенную дискуссию в левом лагере.
Выяснилось, что иллюзии в отношении буржуазной демократии, несмотря на более чем полуторовековой опыт международного социалистического и революционного движения, не только не изжиты, но продолжают сидеть в головах достаточно большого количества левых вообще и коммунистов, в частности, отождествляющих в той или иной степени борьбу за демократические права и свободы с борьбой за социализм.
При этом в адрес тех, кто скептически оценивает возможности буржуазной демократии, сыплются обвинения в консерватизме, сектантстве, забвении соответствующих цитат В.И.Ленина и других грехах, хотя сами адепты теории «перерастания» буржуазной демократии в социализм вряд ли смогут указать на глобусе хотя бы одно место, где государственная власть перешла от буржуазии в руки трудящихся парламентским путем.
Между тем коммунисты, марксисты-ленинцы, никогда не отрицали важности демократии для антикапиталистической борьбы, расставляя при этом четкие границы, за которыми буржуазная демократия становится не просто бесполезной, но и прямо враждебной рабочему классу.
В чем же заключается для рабочего класса польза от использования буржуазных демократических институтов?
Во-первых, только в условиях демократии с максимальной остротой обнажается базовое противоречие капиталистического общества – противоречие между трудом и капиталом. Борьба рабочего класса принимает непосредственно антикапиталистический характер. Массы трудящихся мобилизуются уже не против конкретного политического режима, не против правящей верхушки и её главы, а против капиталистического общества как такового. Как писал Ленин, «чем цельнее осуществим мы демократический переворот, тем ближе окажемся мы лицо к лицу с задачами социалистического переворота, тем резче и острее будет борьба пролетариата против самых основ буржуазного общества» (ПСС, т. 11, с. 283-284).
Во-вторых, демократия предоставляет рабочим оптимальные (в условиях капитализма конечно) возможности для защиты своих интересов. Отсутствие прав и свобод, пусть даже формальных, ограниченных, препятствует созданию трудящимися классовых организаций, проведению забастовок, пикетов, использованию иных форм борьбы. Полицейские репрессии не только вынуждают пролетарские организации переходить на нелегальное положение, но и могут привести к полному физическому уничтожению рабочих активистов, заставляют нелегальные организации значительную часть ресурсов использовать на обеспечение собственной безопасности, а не на выполнения своих основных классовых задач.
Наконец, в-третьих, реализация в полном объеме буржуазных прав и свобод наглядно демонстрирует трудящимся классовую ограниченность, непоследовательность буржуазной демократии и необходимость ее замены другой, более прогрессивной общественной формой – рабочей демократией.
Но на этом прогрессивное значение буржуазной демократии для рабочего класса заканчивается. Как показывает практика, расширение границ такой демократии за пределы формальных прав и свобод, например распространение её на управление предприятиями и региональными бюджетами, научными исследованиями, на охрану окружающей среды, в буржуазном обществе не более, чем фикция.
Политические отношения в обществе определяются экономическими, в первую очередь отношениями собственности. Демократические права отражают существующую классовую структуру: реальная возможность пользоваться этими правами прямо пропорциональна размеру богатства, или, что то же самое, ограничена размерами собственности. Никакой подлинной демократии при капитализме по этой причине быть не может.
Как писал Энгельс, «республика, как всякая другая форма правления, определяется своим содержанием; пока она является формой господства буржуазии, она так же враждебна нам, как любая монархия (если отвлечься от форм проявления этой враждебности). Таким образом, принимать ее за форму по существу социалистическую или доверять ей, пока она во власти буржуазии, социалистические задачи – это ничем не обоснованная иллюзия» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 184).
Демократическая форма правления – это одно из орудий в руках буржуазии для укрепления своего господства и фактического ограничения прав трудящихся. В условиях буржуазной демократии с её внешними, декларативными правами и свободами, классовые интересы трудящихся реализованы быть не могут.
Борьба за социализм означает, следовательно, не борьбу за буржуазную демократию, а борьбу против этой демократии, борьбу за уничтожение буржуазной государственности, в том числе и в её демократической форме.
Социализм невозможен без демократии, но демократии подлинной, а не формальной, демократии, означающей равенство всех граждан по отношению к собственности, равное участие всех трудящихся в управлении обществом. Каким бы ни был механизм такого участия, реальная возможность для его функционирования предполагает уничтожение частной и утверждение общественной, социалистической, собственности на средства производства.
Только при социализме, когда возникнут новые общественные институты самоуправления, в полной мере будут гарантированы права и свободы трудящихся.