Рабочая Политика

У рабочего класса нет врага более жестокого, чем национализм

В 1922 году был подписан договор об образовании СССР. Создание единого государства на основе союза равноправных (пусть и во многом формально) государств, а не на принципе автономии, как предлагал Сталин (хотя сам Коба не отстаивал своё мнение перед Лениным; он вообще этого никогда не делал, чем и заслужил репутацию «верного ленинца»), стало со стороны большевиков, и в первую очередь Ленина, уступкой социал-национализму, как совершенно верно назвал это явление сам Ленин. По мнению последнего, «интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически» («К вопросу о национальностях или об «автономизации»). Глава советского государства рассчитывал, что такая стратегия в перспективе приведет к исчезновению «национализма нации угнетённой», «национализма нации маленькой», национализма вообще, к «развитию и упроченности пролетарской классовой солидарности». Но в исторической перспективе расчеты Ленина оказались ошибочными. Национализм стал главным фактором, приведшим в конечном счёте к развалу Советского Союза. Вождь Октябрьской революции был гениальным тактиком, но часто оказывался слабым стратегом.

А ведь ещё в 1918 году находившаяся тогда в кайзеровской тюрьме Роза Люксембург предупреждала об утопичности расчетов Ленин и его товарищей на то, что «нет более надежного средства привязать многие нерусские национальности в недрах Российской империи к делу революции, к делу социалистического пролетариата, чем обеспечить им от имени революции и социализма самую широкую, неограниченную свободу распоряжаться своей судьбой», поскольку, как показала практика, «одна за другой эти «нации» использовали только что дарованную им свободу для того, чтобы в качестве смертельного врага русской революции вступить в союз с германским империализмом и под его защитой понести знамя контрреволюции в саму Россию». («Рукопись о русской революции»).

«Вместо того, чтобы как раз в духе чисто интернациональной классовой политики, которую большевики обычно проводили, стремиться к самому тесному сплочению революционных сил на всех просторах Российской империи, защищать зубами и когтями ее целостность как территории революции, противопоставить - в качестве высшего завета политики - сплоченность и нераздельность пролетариев всех наций в сфере русской революции любым националистическим сепаратистским устремлениям, большевики, напротив, громкой националистической фразеологией о «праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения» дали буржуазии всех окраинных стран самый желательный, самый блестящий предлог, прямо-таки знамя для ее контрреволюционных устремлений. - Писала Роза Люксембург. - Вместо того чтобы предостеречь пролетариев окраинных стран от любого сепаратизма как чисто буржуазной ловушки и в зародыше подавить сепаратистские стремления железной рукой, использование которой в этом случае соответствовало бы истинному смыслу и духу пролетарской диктатуры, они, напротив, вызвали своим лозунгом замешательство в [народных] массах всех окраинных стран и дали простор демагогии буржуазных классов. Таким содействием национализму они [большевики] сами вызвали, подготовили распад России и этим вложили в руку собственных врагов нож, который те намеревались вонзить в сердце русской революции». К этому предостережению великой пролетарской революционерки останется добавить, что она ошиблась только в сроках.

Национализм, неважно, национализм ли это «великой нации» или национализм «маленькой нации», одинаково враждебен коммунистическому движению и коммунистической перспективе. И навсегда останется таковым. Надежды искоренить национализм путем уступок и компромиссов со стороны коммунистов не просто наивны, но преступны. Любую такую уступку, любой такой компромисс национализм воспринимает как слабость и при первой же возможности наносит смертельный удар тому, кто эту слабость проявил. После создания СССР на ленинских принципах национализм никуда не исчез, он просто затаился, да и то только поверхностно, в ожидании своего часа. А когда этот час настал, выполз из своих звериных нор и разорвал на части то, что ещё оставалось от первого социалистического государства.

У рабочего класса нет более жестокого врага, чем национализм. Даже после того, как рабочий класс покончит с властью капитала, национализм, если его не задушить в зародыше, продолжит отравлять и подтачивать солидарность трудящихся.