Понятно, что если говорить о естественных науках, то их классовая ангажированность может быть крайне мала или вообще отсутствовать. Квантовая механика или теория относительности, например, сами по себе не выражают, ни прямо, ни косвенно, интересы тех или иных классовых сил, хотя уже для теоретической, а тем более практической деятельности в области данных теорий зависимость от объемов финансирования является весьма значительной, если не сказать определяющей, что, соответственно, обусловливает и зависимость результатов научных работ от источников финансирования. Впрочем, это справедливо для всех областей естественных наук. Если грант выделяется для «исследований», имеющих целью доказать, что так называемый Большой взрыв инициирован «божьей волей», то как можно доказывать обратное, не рискуя лишиться грантов в дальнейшем? Или, в качестве другого примера, если фальсифицируются результаты исследований с целью организовать массовую торговлю вакциной от очередного вируса, причем, весьма вероятно, выведенного теми же учеными, что и разработали вакцину от него.
Однако для гуманитарных наук, которые сами по себе уже являются ареной классовой борьбы в области идеологии, детерминация классовыми интересами является прямой и решающей, а проблема дифференциации прогрессивного и реакционного здесь стоит наиболее остро.
На практике это проблема традиционно решается «специалистами» в области соответствующих наук, а результат решения определяется ангажированностью специалистов или даже напрямую их классовой позицией. В итоге, если речь идет о рабочем классе, последний не только не застрахован от реакционного или, в «лучшем» случае бесполезного идеологического мусора, но и прямо подвергается идеологической экзогенной интоксикации. Всякого рода «интелллектуалы», считающие себя «специалистами» в той или иной области знания, засоряют мозги наиболее активных представителей рабочего класса философским идеализмом, а то и прямо религиозным мракобесием, слегка замаскированным под «гуманизм», или давно изжившими себя теориями и прочим подобным псевдонаучным хламом.
Если возвратиться к Ленину, то для вождя большевиков, как и для всей большевистской партии, вопрос выбора практически решался просто: что является прогрессивным, а что реакционным определял «авангард рабочего класса» (на то он и «авангард»), а по факту даже не сам «авангард», а его руководство, коллективное или единоличное в зависимости от ситуации. К чему подобная практика привела, хорошо известно. Бывшее советское общество всё глубже погружается в религиозный маразм, как будто и не было десятилетий «усвоения» прогрессивных накоплений человеческих знаний под идеологическим контролем единственной «руководящей и направляющей».
Поэтому в настоящее время вопрос об отношении рабочего класса к буржуазной культуре остается актуальным и открытым. Пожалуй единственное, что можно утверждать наверняка, так это то, что данный вопрос не может быть решен в отрыве от реальной практики классовой борьбы. Победа рабочего класса над капиталом была и остается единственным критерием прогрессивности любых идеологических взглядов и научных теорий.