Впрочем, достаточно скоро эгалитаристские принципы в политике новой власти стали испаряться, в том числе и в области армейского строительства. Прежние порядки царской армии начали постепенно возвращать. Одними из первых восстановленных ритуалов стали отдание воинской чести и приветствие в строю, закрепленные в Уставе внутренней службы РККА 29 ноября 1918 года. Тогда же вместо прежних, общих для всех военнослужащих, названий «солдат революционной армии» и «моряк военного флота Российской Республики», были фактически возвращены офицерские звания с соответствующим титулованием, пусть пока что и в виде названия воинских должностей. Со временем офицерские звания были возвращены и официально вместе с преимуществами, отличиями, офицерскими организациями, наградами и даже фактически институтом вестовых. В итоге «Рабоче-крестьянская красная армия» перестала принципиально отличаться от аналогичных институтов буржуазных государств.
В статье «Революции умирают в тот момент, когда трудящихся выстраивают в шеренги и заставляют приветствовать наркомов» мы отмечали, что не только базис формирует надстройку, но и надстройка оказывает обратное воздействие на базис, изменяя его, а соответственно и себя. Без целенаправленной деятельности по формированию коммунистической личности не будет ни коммунистического базиса, ни коммунистической надстройки. История не делается сама по себе, её делают люди, то есть индивидуумы, личности. Однако сформировать коммунистический тип личности невозможно методами, унаследованными от эксплуататорского общества.
Капитализм, писала Роза Люксембург, полемизируя с Лениным, приветствовавшим «воспитательный» для рабочих характер капиталистической производственной дисциплины, «фабричной и армейской дисциплиной, всей системой буржуазной государственной и корпоративной бюрократии, всем механизмом централизованного буржуазного государства насаждает регламентированную покорность угнетенного класса», которая должна быть «искоренена до последнего корня своих старых привычек, послушания и раболепия», чтобы поднять рабочий класс до уровня сознательного субъекта революционного преобразования общества. В противном случае сформированная капитализмом психология трудящихся раз за разом будет воспроизводиться в общественных институтах строящегося социалистического общества и в качестве обратного воздействия надстройки на базис станет не только препятствием в строительстве, но и силой, разрушающей уже построенное.
В самом деле, какая разница рабочему, чьи приказы выполнять: капиталиста или директора государственного «социалистического» предприятия? Какая разница для рядового военнослужащего, перед кем вытягиваться во фрунт: перед «красным командиром» или перед профессиональным наемником на службе у буржуазного государства? Какая для трудящихся разница, как именуется глава государственного аппарата: царём, президентом или генеральным секретарем ЦК, а его чиновники - боярами, министрами или народными комиссарами? В любом случае общество по-прежнему делится на «господ», монопольно издающих приказы, и «холопов», эти приказы покорно исполняющих. Ради чего рабочим ценить и защищать такое общество?
Именно на этом споткнулось в своё время советское общество, не сумевшее массово сформировать тип личности, способной сознательно, по собственной инициативе, без указаний сверху защищать экономические основы социалистического общества. И именно этого необходимо избежать в будущем.